Подборка книг по тегу: "романтическая мистика"
- Я не могу быть беременной! Я вообще еще - девственница!
Паника захлёстывает с головой. Я отказываюсь верить в происходящее...
Высокий красивый брюнет садится на постель и обнимает меня, прижимая к себе.
- И я не ваша жена! Я вас не знаю!
Пытаюсь вырваться, но он держит крепко.
- Тихо, тихо... - он успокаивает, гладя мой живот. - Не нервничай. Это плохо для ребёнка.
_____________________
Молодой сексуальный миллиардер с замашками диктатора утверждает, что мы женаты.
А я вообще не помню, как познакомилась с ним, как стала его женой... как потеряла невинность. Не помню ничего, что было в последние пару месяцев...
Лишь изредка память подбрасывает пугающие картинки из нашего с ним прошлого.
Нужно скорее найти способ избавиться от этих уз... Но как это сделать, если каждая наша ссора заканчивается в постели?
Паника захлёстывает с головой. Я отказываюсь верить в происходящее...
Высокий красивый брюнет садится на постель и обнимает меня, прижимая к себе.
- И я не ваша жена! Я вас не знаю!
Пытаюсь вырваться, но он держит крепко.
- Тихо, тихо... - он успокаивает, гладя мой живот. - Не нервничай. Это плохо для ребёнка.
_____________________
Молодой сексуальный миллиардер с замашками диктатора утверждает, что мы женаты.
А я вообще не помню, как познакомилась с ним, как стала его женой... как потеряла невинность. Не помню ничего, что было в последние пару месяцев...
Лишь изредка память подбрасывает пугающие картинки из нашего с ним прошлого.
Нужно скорее найти способ избавиться от этих уз... Но как это сделать, если каждая наша ссора заканчивается в постели?
— А как же они? — попыталась остановить его. — Нам надо вызвать полицию!
— Полицию? — его бровь удивлённо приподнялась. — Зачем?
— Ну там же… Они!
— Кто «они»? В вагоне? — удивился, да так натурально, что я и сама на секунду засомневалась. — Мы выходили последние, там никого не осталось. Из людей. В каком вагоне? — казалось, Эрик удивлялся всё больше и больше.
— Вот в том! — я слегка извернулась, вися в его руке и ткнула пальцем туда, где должен был быть вагон с бандитами.
И тут меня просто накрыло... Мои глаза расширились ещё больше, хотя, казалось, это было уже невозможно.
— А… ГДЕ???
В том месте, куда я тыкала пальцем было пусто.
Как такое возможно? Мне всё показалось?
— Полицию? — его бровь удивлённо приподнялась. — Зачем?
— Ну там же… Они!
— Кто «они»? В вагоне? — удивился, да так натурально, что я и сама на секунду засомневалась. — Мы выходили последние, там никого не осталось. Из людей. В каком вагоне? — казалось, Эрик удивлялся всё больше и больше.
— Вот в том! — я слегка извернулась, вися в его руке и ткнула пальцем туда, где должен был быть вагон с бандитами.
И тут меня просто накрыло... Мои глаза расширились ещё больше, хотя, казалось, это было уже невозможно.
— А… ГДЕ???
В том месте, куда я тыкала пальцем было пусто.
Как такое возможно? Мне всё показалось?
Полина охотница, серпентолог, создательница универсального антидота от яда холоднокровных. Она ходячая лаборатория: так как выработан иммунитет к многим змеиным ядам благодаря укусам и экспериментам. Сумасшедшая? Возможно. Но именно это делает ее уникальной.
Ее цель – Санайские топи, мистическое болото, откуда еще никто не возвращался. Пропажи исследователей лишь подогревают слухи о чудовищах, скрывающихся в туманах. Но Полина уверена: всему есть рациональное объяснение.
Девушку ждут невероятные испытания: враждующие народы, учёные – жаждущие раскрыть тайны иных существ, опасности – которые угрожают уничтожить все, что жители болот так отчаянно пытаются сохранить.
Это история любви, которая сильнее смерти. История о смелости – которая не знает границ, и о тайнах – которым лучше оставаться скрытыми. Погрузитесь в мир, где каждый шаг может стать последним, а каждое решение – роковым. Где наука встречается с мистикой, а любовь становится самым опасным экспериментом.
Ее цель – Санайские топи, мистическое болото, откуда еще никто не возвращался. Пропажи исследователей лишь подогревают слухи о чудовищах, скрывающихся в туманах. Но Полина уверена: всему есть рациональное объяснение.
Девушку ждут невероятные испытания: враждующие народы, учёные – жаждущие раскрыть тайны иных существ, опасности – которые угрожают уничтожить все, что жители болот так отчаянно пытаются сохранить.
Это история любви, которая сильнее смерти. История о смелости – которая не знает границ, и о тайнах – которым лучше оставаться скрытыми. Погрузитесь в мир, где каждый шаг может стать последним, а каждое решение – роковым. Где наука встречается с мистикой, а любовь становится самым опасным экспериментом.
Данила Кротов — звезда выпускного класса, наглый красавчик и заноза в одном месте. Я же простая тихоня, зубрилка, «серая мышь». Неудивительно, что Даня не замечает моих взглядов и изо дня в день равнодушно проходит мимо. Лера Ильина для него никогда не существовала. Зато весь мой мир вертится вокруг Кротова, точнее, вокруг безумной ненависти к нему. И однажды я сломаю этого парня, чего бы мне это ни стоило!
Глупая игра. Простые правила. Две минуты наедине. Нас закрыли. О нас забыли. Мне выпал шанс отомстить, и я его не упущу!
Глупая игра. Простые правила. Две минуты наедине. Нас закрыли. О нас забыли. Мне выпал шанс отомстить, и я его не упущу!
Рассказ исследует темы любви, самопожертвования и силы человеческих отношений перед лицом мистических испытаний. Он показывает, как отказ от собственной природы ради истинных чувств может привести к освобождению и обретению счастья, даже после веков страданий.
— Я узнаю тебя в любом обличии,— сказал ты много веков назад.
Узнавал, мы всегда были вместе, шли рука об руку год за годом, век за веком.
Почему в этот раз судьба повернулась спиной? Решила испытать нас?
— Ты меня не узнаешь?— спрашиваю, всматриваясь в лицо Лёши.
— А должен? — его голос звучит зло.— Отстань, чего привязалась? Оставь меня в покое и никогда больше не подходи!
Что-то случилось, и он забыл меня. Но я поймаю момент и всё расскажу. И тогда он поймёт, что мы – две половинки, которым не суждено жить друг без друга.
Узнавал, мы всегда были вместе, шли рука об руку год за годом, век за веком.
Почему в этот раз судьба повернулась спиной? Решила испытать нас?
— Ты меня не узнаешь?— спрашиваю, всматриваясь в лицо Лёши.
— А должен? — его голос звучит зло.— Отстань, чего привязалась? Оставь меня в покое и никогда больше не подходи!
Что-то случилось, и он забыл меня. Но я поймаю момент и всё расскажу. И тогда он поймёт, что мы – две половинки, которым не суждено жить друг без друга.
Алиса, неудачно навернувшись с лестницы, очутилась в самом сердце Преисподней. Вот только вместо костра и серы ее ждала работа - разбирать архивы, перед которыми меркли даже адские бюрократические завалы!
И начальничек у нее, надо сказать, тот еще фрукт - демон, каких поискать! Вредный, придирчивый, одним словом, босс из Ада.
Но Алиса не лыком шита, и ей предстоит не только выжить в этом аду, но и навести порядок в его фирме.
А в качестве приятного бонуса - два стаканчика земного кофе, которые ее новый босс, видимо, ценит больше, чем души грешников. Они всегда полные, всегда горячие...
Похоже, нас ждет чертовски интересная история, полная юмора, неожиданных поворотов и, конечно же, романтики!
И начальничек у нее, надо сказать, тот еще фрукт - демон, каких поискать! Вредный, придирчивый, одним словом, босс из Ада.
Но Алиса не лыком шита, и ей предстоит не только выжить в этом аду, но и навести порядок в его фирме.
А в качестве приятного бонуса - два стаканчика земного кофе, которые ее новый босс, видимо, ценит больше, чем души грешников. Они всегда полные, всегда горячие...
Похоже, нас ждет чертовски интересная история, полная юмора, неожиданных поворотов и, конечно же, романтики!
Она — зануда-преподаватель, прячущая тело и мысли под свитером.
Он — её студент: безупречный, наглый… возможно, бессмертный.
Цитирует Шопенгауэра на латыни. Приходит по ночам. Но это сон или явь?
А может, всё — лишь игра сознания?
Что будет, если учитель и ученик поменяются местами?
Создадут свой вечный мир… или заплатят за него слишком высокую цену?
Он — её студент: безупречный, наглый… возможно, бессмертный.
Цитирует Шопенгауэра на латыни. Приходит по ночам. Но это сон или явь?
А может, всё — лишь игра сознания?
Что будет, если учитель и ученик поменяются местами?
Создадут свой вечный мир… или заплатят за него слишком высокую цену?
– Ты все наврал, да? Придумал. Ты как-то загипнотизировал меня, да? – Серегин смутился под насмешливым взглядом Жилы и беспомощно замолчал.
Раскрыл ладонь, в которой сберегал горсть мятых розовых лепестков из волшебного сада в другой, невозможной, несуществующей жизни. «Стряхнуть вниз, – вдруг подумал он, задержав руку над многоэтажной пропастью – и все станет, как прежде». Останется просто сон. Мираж, гипноз сумасшедшего бродяги. Потому что нельзя верить в такую ерунду. Чудес не бывает. Это все невозможно.
Он перевел дыхание и бережно, один за другим, опять сомкнул пальцы, удерживая невесомый шелк цветочных лепестков. И вдруг почувствовал, что именно теперь, этим движением, все изменил. Принял невидимый подарок. Признал возможность невозможного. И больше нет прежней силы и смысла в пригоршне увядающих лепестков, и в том, выбросить их или нет. Потому что их волшебство уже проникло сквозь кожу, растворилось в крови, обожгло сердце и закружило голову. Как яд. Или как лекарство. Потому что любое лекарство может стать ядом и, наоборот – в зависимости от обстоятельств. А вера и надежда – сильнейшие из всех существующих лекарств. Или ядов. В зависимости от обстоятельств. А теперь это стало частью Серегина. Тем, ради чего он сможет дальше жить.
Раскрыл ладонь, в которой сберегал горсть мятых розовых лепестков из волшебного сада в другой, невозможной, несуществующей жизни. «Стряхнуть вниз, – вдруг подумал он, задержав руку над многоэтажной пропастью – и все станет, как прежде». Останется просто сон. Мираж, гипноз сумасшедшего бродяги. Потому что нельзя верить в такую ерунду. Чудес не бывает. Это все невозможно.
Он перевел дыхание и бережно, один за другим, опять сомкнул пальцы, удерживая невесомый шелк цветочных лепестков. И вдруг почувствовал, что именно теперь, этим движением, все изменил. Принял невидимый подарок. Признал возможность невозможного. И больше нет прежней силы и смысла в пригоршне увядающих лепестков, и в том, выбросить их или нет. Потому что их волшебство уже проникло сквозь кожу, растворилось в крови, обожгло сердце и закружило голову. Как яд. Или как лекарство. Потому что любое лекарство может стать ядом и, наоборот – в зависимости от обстоятельств. А вера и надежда – сильнейшие из всех существующих лекарств. Или ядов. В зависимости от обстоятельств. А теперь это стало частью Серегина. Тем, ради чего он сможет дальше жить.
В тот день молодой поэт вышел из дому позже обычного. Переходя площадь, он заметил стройную особу в белом и голубом, которая остановилась полюбоваться собой в зеркале. Надо сказать, что накануне наша героиня как раз сшила себе обнову — ведь в воображаемом Париже даже бедной девушке с безобразным лицом хочется одеваться с шиком. Ветер трепал её каштановые локоны, развевал лёгкий шарф, и поэт ускорил шаги. Вмиг оказался он за спиной незнакомки, с жадностью заглянул в зеркало — и перестал дышать...
Выберите полку для книги
Подборка книг по тегу: романтическая мистика